Бывший курский милиционер стал автором детективов


Бывший начальник следственного отдела Николай Пахомов на пенсии переквалифицировался в писателя


Бывший курский милиционер стал автором детективов

Начинающим авторам детективов, помимо буйной фантазии, необходимо знание законов и методик следствия. На их изучение уходят месяцы, горы книг и гигабайты информации. Курянин Николай Пахомов, начиная писать свой первый детективный рассказ, знал предмет назубок. Ведь он сам прошёл путь в милиции от участкового до начальника следственного отдела. Накануне профессионального праздника он поговорил с нашим корреспондентом о службе и о книгах.

В милицию я пришёл в 1980 году, рассказывает Николай Дмитриевич. – Случилось это аккурат на День милиции 10 ноября. Он тогда праздничным не был, а был рабочим. Ну, в принципе в милиции все дни рабочие.

А направлял меня на работу трудовой коллектив. Я работал на заводе РТИ. Входил в народную дружину. Вызвали в партком и говорят: «Нужно усилить кадры сотрудников милиции рабочими. Как вы смотрите?». Мне было тогда 25.

Так я стал участковым. И проработал на этом месте около 10-ти лет. Работа, надо сказать, неблагодарная. Очень я от неё устал. Это ведь постоянные слёзы женщин, мужчины пьют, везде одно и то же, никто не исправляется. Хотя уже тогда участвовал в раскрытиях преступлений, но как только в окно опорного пункта видел, что женщина к нам идёт и меня уже начинало трясти, колотить. Ну, дадут ему сутки за мелкое хулиганство в семье. Или оштрафуют. Он возвращается озлобленный на жену, на милицию. И получается, что моральной отдачи как таковой нет.

И вы решили уйти?

Да, хотя долго не отпускали: начальник три раза рапорт рвал. В конце концов, я настоял и ушёл на гражданку. Работал в областной типографии на Энгельса. Но в 1992 году по сути вернулся: пошёл работать в РОСМ рабочие отряды содействия милиции. Вот где была замечательная работа: помогал участковому, а зарплата в несколько раз больше чем у него, поскольку заводы тогда ещё не развалились. К тому времени я морально вполне отдохнул и был готов к возобновлению службы в «органах».

И вот это был уже 1993 год обрушилась экономика, а всплыл криминал. Милиция захлёбывалась, следствие тонуло. Для сравнения: если в 1986 году в Курске было зарегистрировано 6872 преступления, то в 1996 году 251162. Когда я пришёл работать, у нас в отделе, обслуживающем весь Промышленный район вместе с начальником было всего 5 следователей. А на этой территории проживало, наверно, около 170-180 тысяч. Это КЗТЗ, Аккумуляторный, Волокно, РТИ, КТК, Магистральный то, что сейчас называется Сеймским административным округом.

В общем, следователей катастрофически не хватало. И мне предложили работу следователя. Причём вопрос поставили ребром: или увольняйся, или иди работать на эту должность.

Можно сказать, что следователем вы оказались поневоле?

Ну, никуда не денешься семью-то кормить надо. Сперва меня посадили на нераскрытые дела, «висяки», где на момент возбуждения подозреваемых не было. Опера поработали ничего не нашли. Истекает два месяца нужно принимать решение об их приостановлении. Но буквально через 2 дня заходит мой начальник и говорит: «Хватит сидеть на нераскрытых мы твою хватку знаем вот тебе два дела». Одно причинение телесных повреждений, второе кража квартирная.

Не растерялись?

Когда я работал участковым, то, конечно, заглядывал и в УПК, поскольку процессуальные решения принимать надо было, и немного в УК – насчёт хулиганства, хищения, кражи. А работая следователем нужно было освоить весь объём. Потому как только свободная минута выпадала сидишь, изучаешь. Без этого следователю никак.

И что ещё хорошо было в то время – так это давние традиции. Новичков всех поддерживали. Не просто бросили и плыви как хочешь – а было с кем посоветоваться. Более опытные товарищи  в трудностях помогали, подсказывали, как правильно документы процессуальные оформлять.

Начальником следственного отделения Промышленного РОВД был Крутиков Леонард Григорьевич – настоящая легенда нашего курского следствия. В своём деле это был специалист и мастер высшего класса, вникал во все дела, всегда всех выслушивал. Все знали, что если он принимает решение, то оно, что называется, железобетонное, никто его оспорить не сможет.

Как же прошло «боевое крещение»?

Буквально за месяц я расследовал 2 уголовных дела. С телесными повреждениями там было более-менее понятно подозреваемый и оказался виновным. Всё подтвердилось я нашёл, доказал. А вот насчёт кражи украли бижутерию, разные духи, какие-то побрякушки, женские вещи

Начал опрашивать, и следственным путём вышел на эту даму, всё установил. Но повозиться пришлось будь здоров. Если с телесными получил заключение экспертизы и всё железно, то здесь нужно описать, оценить каждую украденную вещь, задокументировать. Профессия следователя это во многом огромная рутинная писанина. Чтоб всё было по закону. Как говорится, чтоб комар носа не подточил.

Что же главное в работе следователя?

Каждое дело всегда начинается с неочевидного. И первым делом необходимо составить протокол осмотра места происшествия. Это половина дела. Если этот первичный документ следователь грамотно составит, если всё зафиксирует, тогда это будет крепкий фундамент для расследования. А если небрежно составишь, многие первоначальные моменты теряются, и потом их никак не восполнишь.

Что можно ещё сказать о работе следователя. То, что она подконтрольна прокурору, и по сути дела прозрачна. В любой момент тебя может вызвать прокурор и ознакомиться с ходом следствия. И если следователь начнёт что-то там химичить, то он подставит в первую очередь себя. Поэтому мне довольно дико слышать, что где-то какие-то сфабрикованные дела возбудили, что-то на кого-то «сляпано».

А если там круговая порука?

Не так это просто. Дело всегда находится под контролем и начальника следствия, и начальника управления, и прокурора тогда уж все должны быть повязаны. Но я о другом а именно о работе следователя. Если он работает спустя рукава, то и дела у него разваливаются. И наоборот – грамотно и добросовестно проведённое дело никогда не развалится. Это аксиома.

Иной раз слышишь по телевизору: адвокат развалил дело. Но если следователь провёл нормально расследование, если там не было никаких натяжек, подтасовок, то никакой адвокат дело не развалит. Некоторые следователи особенно начинающие не любят, когда присутствует адвокат. А мне наоборот довольно часто их ходатайства например, о дополнительных свидетелях, о перепроверке не мешали, а помогали. Всё это не только не разрушало дело, а только его усиливало.

Сколько же вам пришлось проработать на этом поприще?

С 1993 по 2003 год. Ровно 10 лет. И начальником следственного отдела пришлось поработать, хотя очень не хотел. Это же за всех отвечать надо, а не только за себя.

О чём ещё хочется обязательно сказать. Вот расследуешь какое-нибудь дело, доведёшь до нужного финала то есть до передачи в суд. Вроде всё хорошо и моральное удовлетворение должно быть. Но этого не происходит. Потому что положительных эмоций никто от всего этого не испытывают.

Вот потерпевший он был избит, обворован. Ну, нашли мы обидчика. Но имущество не всегда удаётся восстановить, побои никак не компенсируешь, разве что через денежный эквивалент. Получается, что потерпевшая сторона довольной быть не может.

А что уж говорить про другую сторону – когда человек наказан, отправлен в тюрьму? У него есть семья а ни одной маме не нравится, когда её ребёнка отправляют в места не столь отдалённые. А если женат, то это потеря кормильца. И сам он, как правило, недоволен – считает, что много дали.

Так что всё это сплошной негатив. И удовлетворения никакого нет. Это работа адовая. Так же как и работа судей. Когда приходится брать на себя огромную ответственность за судьбы людей.

Наверно, и писателем вы стали, чтобы поделиться этими мыслями?

Ещё работая в милиции, я написал книгу «Антиподы, или Промышленный РОВД на страже порядка». Это книга об участковых, об их работе. Да, к тому времени один за другим стали уходить мои коллеги. Крутиков умер в 61 год, мой начальник Минаев до 60-ти не дожил, сказалось постоянное нервное напряжение. Это только со стороны кажется, что вот человек идёт в форме, крепкий, подтянутый. Физически это так, а вот нервы на пределе. В память о них я и решил стать писателем.

Первую книгу помогали мне издавать, что называется, всем миром. Это и бывшие сотрудники милиции, которые ушли в адвокаты; и прокурорские работники. Все скинулись, собрали 17 тысяч на тираж в 500 экземпляров.

А уже работе следователя посвящена моя книга «Следствием установлено». Свое первое дело описал в небольшой повести, которая так и называется «Первое дело». И целый роман у меня есть, посвящённый следствию «Дурная примета». Всё на чисто документальной основе, никаких фантазий.

Но затем детективные сюжеты плавно перешли в ваши исторические романы. Насколько следовательские навыки помогают в исторических, краеведческих исследованиях?

Следствие и исследование это ведь однокоренные слова. И в литературном произведении в основе лежит фабула, и так же есть фабула уголовного дела. И там, и там главное поиск. Но в исторических своих детективах – таких как «Золото гуннов», хотя и присутствуют реальные действующие лица – всё те же Крутиков, Минаев, многие знакомые опера, но там всё-таки больше фантазии. Но в любом случае – и даже в моих книгах о древних курских князьях – в основе лежит расследование.

Беседовал Олег Качмарский