Как ученый-биолог из Баку стал священником в Курской области


Настоятель Успенского храма города Курчатова, протоиерей Роман Братчик рассказал о том, как, родившись в атеистической семье, в 36 лет принял крещение


Как ученый-биолог из Баку стал священником в Курской области

В сообществе «Курск Православный» на днях был опубликован документальный фильм Артемия Лубенца, рассказывающий необычную историю «дороги к Богу» настоятеля Успенского храма города Курчатова, протоиерея Романа Братчика. Прежде чем стать священником, отец Роман был ученым-биологом.

Родившись в 1949 году в Баку, он окончил биолого-почвенный факультет МГУ. Работал по специальности на Дальнем Востоке и в Ярославской области. Крещение принял в 1985 году. Спустя четыре года рукоположен архиепископом Курским и Белгородским Ювеналием.

Беседу со Романом Братчиком ведет настоятель Куньевского Покровского храма, председатель историко-архивной комиссии Курской епархии Владимир Русин.

С разрешения создателей документального фильма РИА «Курск» публикует отрывки из интервью.

Первые сомнения материалиста

- Семья атеистическая была, еврейская. Я рос нормальным атеистом, в духе страны. Тогда был подъем интереса к науке, журнал выходил «Наука и жизнь». Потом поступил в институт, 1967 год. Первый год сразу прогулял. Меня пожалели и не выгнали. Год был юбилейный – 50 лет Революции, и студентам дали свободу. Никто нас не проверял. Потом я решил подсчитать, сколько лекций все-таки посетил. Пальцев на руках хватило.

В Москве у него появилось много друзей. Жизнь в столице «затянула» молодого человека, незаметно расставляя духовные «ловушки».

- У меня возникла привычка – монетку кидать: орел-решка, да-нет. Теперь я пониманию, что это была духовная ловушка. Но если мы сталкиваемся с темным и осознаем, что это реальность, то значит обязательно должно быть и светлое. С темным мы встречаемся гораздо чаще. В последний год перед экзаменами ребята говорят: «брось монетку», сдашь или не сдашь. И все так и было. Меня это напрягло, потому что я не был тогда еще готов к темной или светлой духовности. Но меня это так задело как материалиста. Не может этого быть!

Я перед экзаменом бросаю монету, и получается, что будет «пятерка». Я не был ни на одной лекции, только просмотрел. Ну, как студент, в последнюю ночь. Пришел на экзамен, я последним остался. Подхожу, билет такой, в лучшем случае на «четверку». Начинаю отвечать, только два-три предложения сделал, [преподаватель] останавливает меня: «хватит». Вы, говорит, не были у меня ни на одном занятии, я вас вообще не знаю, давайте зачетку. Ну, думаю, сейчас три балла в лучшем случае. И такой довольный, что все – монетка наврала. Открываю зачетку… там «пять».

После окончания Московского государственного университета Роман Братчик уехал во Владивосток, устроившись работать в лабораторию эволюционной зоологии и генетики Биолого-почвенного института Дальневосточного научного центра.

Нашел своего «гуру» в Печорах

Отец Роман вспоминает, как он и другие молодые ученые из любопытства решили погадать на «тарелочке», вызвать духов и получить ответы на жизненные вопросы.

- Это тоже был момент, когда начинаешь понимать, что материализм нам полностью все еще не рассказывает. Есть вещи, которые за пределами материализма. Если это не какой-то сознательный обман.

Затем переезд и новая работа - в Институте биологии внутренних водоемов в поселке Борок Ярославской области. Там ученый впервые всерьез задумался о том, что же все-таки это такое – наука?

- Понял, что наука – это не то, как мы себе представляли, окончив школу. Что наука – это инструмент, очень сильный. Но любой инструмент имеет свои пределы. Он не может все объять. В этот период начался пересмотр самосознания. Помню, по дороге шел за молоком в деревню, никого не было. Господи, говорю, если ты есть, если ты каким-то образом явишь себя мне, чтобы я точно знал, что это не галлюцинация, то я готов изменить свою жизнь. Потому что перед этим я думал о том, что человек не может сделать ничего доброго. Просто не может. Потому что чтобы сделать что-то доброе, надо быть всемогущим, всеведущим. Мы ни то, ни другое. Поэтому то, что мы делаем и думаем - «добро», через 10 лет выяснится, что оно ни к чему хорошему не привело. И этого мы предвидеть не можем.

Пока он искал ответ на этот вопрос, череда случайных событий привела его в Свято-Успенский Псково-Печерский монастырь, где он встретился с отцом Иоаном (Крестьянкиным). Тогда, по признанию Братчика, у него сразу все стало на свои места.

– Я еще с ним не говорил, но уже глядя на него… что-то излучалось. Дух такой. Не светилось яркой лампочкой, а видно по лицу, по всему, что этот человек исполнен любви и чистоты. Потом уже он благословил меня на крещение. Я крестился в Печорах. Был момент, когда я уже был священником в Кунье, мне захотелось быть как-то поближе к нему. А у него были такие очки сильные. Он приблизился ко мне: то есть мои глаза, линзы две, его глаза [и сказал]: «для нас расстояния нет», и отодвинул.

Кстати, первой поездке в Печоры предшествовало недолгое увлечение Востоком: йогой, голоданием. В молодости Роман Братчик даже всерьез подумывал отправиться к известному гуру, плакат которого висел на стене в его комнате. Вовремя вмешались отец Георгий и матушка Елена Нейфах, убедившие друга найти духовного учителя поближе – в Печорах.

К слову, биографии Георгия Нейфаха и Романа Братчика во многом схожи. Отец Георгий – выпускник биофака МГУ. Он оставил научную деятельность, переехав в село Успенка Касторенского района Курской области, чтобы служить псаломщиком в местном храме. Рукоположен владыкой Ювеналием в 1989 году. 14 лет отец Георгий возглавлял Успенский приход города Курчатова и шесть лет руководил Курчатовским церковным благочинием. Он организовал в городе атомщиков строительство малого храма Иоанна Предтечи и храма Успения Пресвятой Богородицы.

После рукоположения упал в обморок

Роман Братчик был на послушании у такого известного, особенно сейчас, священника Владимира Волгина и служил в Успенском храме в Успенке Касторенского района.

- Время было такое, много чего не найдешь, и через него передали лампадное масло для отца Ипполита. А отец Ипполит только-только приехал в Кунье. Это был первый приход после монастыря. И вот осенью мы с батюшкой едем туда. Приезжаем – распутица, храма не видно. У него вид такой, наверное, и остался навсегда, он как очень большой ребенок, лицо такое… Он приехал, купил дом. Все еще не разложено. Они с отцом Владимиром разговаривают, а я сижу в сторонке [и думаю]: «бедный батюшка, в такую дыру попал». Где-то через год-полтора я попал в Кунье. Через некоторое время [для меня] это стало самое лучшее место на Земле.

Братчик хорошо запомнил свою первую встречу с владыкой Ювеналием в епархиальном управлении, в те годы располагавшемся в Курске во дворе Сергиево-Казанского собора.

- Он по-доброму спросил, откуда я, кто я. Никогда от него не видел никаких пронзительных взглядов. Доброжелательно. Конфликтов никогда не было. Предложил быть секретарем у него. Но тут я хоть и молчал-молчал, голос проявился: «нет владыка, простите, у меня идиосинкразия к бумагам, я там все перепутаю». «Все-все-все, - сказал владыка. – Ничего, не волнуйся».

Уверенности, что его рукоположение во священство состоится, у Романа Братчика не было. Препятствовали и национальность, и наличие высшего образования. Но сельских священников не хватало и, видимо, владыка сумел разглядеть в бывшем ученом что-то особенное.

- Первая моя служба была месяца через два, в Вербное воскресенье. Перед этим я заболел, месяцы кашлял, сил никаких, несколько дней практически не спал. Поэтому как меня рукополагали, куда водили, куда кланяли, я ничего практически не помню. Но главное, что, когда меня уже рукоположили, служба была, выходим, и тут я падаю в обморок. Мне не дали шлепнуться, отцы взяли под руки. Владыка ничего не сказал.

На вечерней службе упал снова. И тут владыка шутливо обратился к Братчику: «Надо оставить вас при Знаменском соборе, посмотреть, как часто вы падаете». И снова по-доброму ответил, когда новоявленный священнослужитель усомнился, что в силах освоить церковную грамоту с его плохой памятью: «А зачем вам память? Читать умеете? Служебник взяли и служите. А бабушки остальному всему научат».

- Я мало с ним общался, потому что Кунье [где я служил] – это уже край епархии. Но владыка приезжал, смотрел, как мы живем. Ему нравилось, потому что видел – нормально живем, по-человечески, трудимся.

Вспоминая прошлое, отец Роман признался, что в священном служении Богу нашел свое истинное призвание:

- Священником-то я себя сразу почувствовал, как только меня облачили. А это таинство. Я обращал внимание [на других] – лицо меняется. Вчера и сегодня будут разные лица. Меняется человек, его видение мира, видение людей. Он просто другой.

Подготовил Алексей Пищулин, в качестве иллюстраций использованы слайды из документального фильма Артемия Лубенца