Уважаемые читатели, я очень надеюсь, что вы уже познакомились с первой частью моего горестного очерка (газета Курск №02 от 20 января т. г.). Воспоминания Андрея Крупенникова, изложенные в его книге Из рощи виден Тим, подвигли меня на проведение очередных поисков. Я был потрясен его рассказом об отце и дочери Басовых и решил более подробно узнать об этих героях.
КАЗНЬ ПАТРИОТОВ НА ЛУГУ ЛЕСНОВКИ
Вначале предоставлю слово автору: Осенью стали происходить страшные события. Однажды прогремел ночной взрыв кто-то взорвал мельницу. Некоторое время спустя нам стало известно, что на мину наскочила вражеская машина с офицером и двумя солдатами. Потом произошел взрыв железнодорожного полотна между станциями Щигры и Черемисиново. С рельсов сошел товарный поезд с боевой техникой. Были жертвы из числа оккупантов.
Немцы и полицаи неистовствовали. Ходили слухи, что это дело рук каких-то партизан. Полицаев они приводили в ярость, так как немецкая администрация была недовольна их работой.
Как-то промозглым осенним утром, когда моросил мелкий дождь, староста строго-настрого приказал всем сельчанам идти на луг Лесновки Стали ходить слухи, что полицаи нашли диверсантов, которые якобы связаны с деятельностью партизан
На лугу народу было столько, сколько никогда мне не приходилось видеть
Собравшиеся люди стояли с трех сторон от свежевырытой ямы. Недалеко находились зеленая легковая машина, два немецких солдата и станковый пулемет. Подростки Андрей, Толик и Гриша протиснулись почти вплотную к вырытой яме. Дальше цитирую вновь по книге: С четвертой стороны, напротив нас, находились согбенный бородатый старик без головного убора и странного вида женщина. Там стояли также незнакомый мне полицай в какой-то необычной форме и староста. Рядом был хорошо одетый, с важным видом мужчина средних лет (переводчик. Прим. В.Ж.) и два немецких офицера.
Осмотревшись, я еле-еле узнал в старике хорошо знакомого мне с раннего детства почтальона из Лесновки Басова (имя его запамятовал). У него были связаны руки за спиной. С трудом узнал дочку Басова, некогда веселую, разговорчивую и счастливую Катю, нашу школьную старшую пионервожатую. Раскрытая ее голова со всклокоченными волосами была приподнята вверх, лицо в синяках и подтеках, у куртки оторван рукав, руки связаны за спиной металлической проволокой. Она стояла босиком, ступни ее ног завязли в растоптанной грязи у самого края ямы. На груди висела фанерная доска с черной крупной надписью Партизан. В толпе, с тяжелыми вздохами и тихим, еле уловимым плачем, забиваемым ветром, царила напряженная зловещая тишина. У меня до боли защемило сердце
Скажу честно, что и мне нелегко было читать эти строчки. Ученик не узнал свою пионервожатую! Сколько же мук выдержали эти русские люди и как трудились палачи, пытаясь вырвать сведения о подпольщиках!
Все дальнейшее перескажу в сжатом виде. Немецкий офицер зачитал бумагу, а переводчик передал ее смысл, заключавшийся в том, что в последнее время участились случаи действий советских партизан (перечислил вышеизложенные диверсии), а далее утверждалось, что Екатерина Басова и ее отец Басов являются теми людьми, которые связаны с партизанами, что они причастны ко всем диверсиям против немецкой власти. Затем последовала пауза и был оглашен приговор: Партизанку, комсомолку Басову Екатерину и активиста Басова казнить через расстрел. Толпа зарыдала, офицер громко крикнул, переводчик заорал, приказывая пришедшим сельчанам замолчать
Руки у патриотов оставались связанными. Басов гордо вскинул голову, выпрямился и сказал: Мы умираем за Родину, за народ! Уничтожайте подлого врага! Победа бу. Полицай, дважды выстрелив ему в затылок, с силой толкнул в спину. Падая, старик ударился грудью о противоположный край ямы и с хрипом рухнул вниз, подняв сильные брызги воды, которая была в яме.
Его дочь Катя успела громко прокричать: Земляки, бейте лютого врага Скоро наши придут! Мы победим. Не плач. Вражеский прихвостень, с красным лицом, в бессильной злобе пресек речь Кати, ударил ногой девушку, сталкивая ее, живую, в могилу и выстрелив в нее (уже падающую), несколько раз. Однако через мгновение вся в крови девушка вдруг поднялась из воды и продолжала что-то уже еле слышно говорить Голос ее прервался и она упала. В толпе слышались плач, вопли и крики. Моросящий дождь перешел в ливень.
У кромки карьера. Слева А.И. Жигулин, справа В.С. Жидких
ПОПЫТКА ЗАГЛЯНУТЬ В ПРОШЛОЕ
Прочитанное потрясло меня, и снова, в который уже раз, пришла в голову мысль: если бы в мире существовал прибор, способный считывать страдания и боль людей, то никакой градуированной шкалы не хватило бы, чтобы вместить все муки, доставшиеся населению нашей страны в годы войны (особенно на оккупированных территориях). Я решил побывать в Карандаково и узнать о братских захоронениях и непременно о семье Басовых. В годы войны Карандаково относилось к Тимскому району, в начале 1960-х к Щигровскому, а нынче входит в Черемисиновский, в этом сложность поисков. Школы теперь в Карандаково нет (а я надеялся на помощь педагогов), да и названия данного села на карте не нашел. Подготовил несколько писем, обозначив ориентиры поисков, и отправил их в Черемисиновский район. Каково же было мое удивление (в самом добром смысле), когда пятого января приехали ко мне председатель Черемисиновского Совета ветеранов войны Анатолий Жигулин и глава администрации Покровского сельсовета Юрий Рябцев, и мы отправились в поездку.
Анатолий Иванович (уроженец Карандаково) показал мне глубокий овражек- бывший глиняный карьер, в котором немцы держали наших воинов, прежде чем расстрелять их. Этот овраг находится метрах в ста к западу от улочки Подлесье.
Затем мы проехали в Огневку, в то место, где когда-то находились сельсовет и школа, в которой был развернут госпиталь. Здесь же находится и братская могила: в нее хоронили умерших в госпитале бойцов. Захоронение находится в ухоженном состоянии вымощено плиткой, сделана строгая оградка. Сюда же (позже) переносили и останки других, найденных в селе, погибших бойцов. Но среди имен, выбитых на мемориальной табличке памятника, я не встретил фамилии медсестры с именем Ольга; не нашел также и имен отца и дочери Басовых. Анатолий Жигулин заверил меня, что на кладбище никакой братской могилы сейчас нет. Он еще позвонил в Москву своей сестре Клавдии Ивановне Сотниковой (1932 г.р.), но она сказала, что не помнит
Начальник архивного отдела администрации Тимского района Елена Стародубцева по моему устному запросу нашла в похозяйственных книгах села Карандаково за 1943 год две семьи Басовых. Более ранних списков колхозников, к сожалению, в Тимском архиве нет.
СТАРОЖИЛИ ВСПОМИНАЮТ
В хуторе Подлесье зашли к Василию Алтухову и его супруге Марии Ивановне. Я спросил, производились ли перезахоронения расстрелянных пленных с территории кладбища и куда. Они рассказали, что из Канищево сюда привозили останки воинов при председателе сельсовета Егоре Полянском, это было где-то в 1950-х годах, а с 1958 по 1962 годы. Перезахоранивали бойцов из погребов и прочих мест (примерно 27 погибших). Но именно о воинах, похороненных земляками летом 1942 года на кладбище села (об этом пишет Андрей Крупенников), мне ничего выяснить не удалось.
А памятник на братской могиле (там, где когда-то была школа) установлен в шестидесятых годах при председателе сельсовета Николае Апалькове.
В Чибисовке, за речкой Тим, в оккупацию убили жену советского офицера гражданку Морозову и ее ребенка (или даже двух детей). Сейчас это местечко относится к Тимскому району.
Мария Булгакова вспомнила, что ей когда-то рассказывали Евдокия и Перфирий Петровы, как забрали Катю Басову. У нее была длинная русая коса, одета была в валенки и теплую одежду. Видимо, одежду и валенки отобрали, когда пытали ее. Катя Басова и Катя (Егоруткина по двору, с Лесновки) пришли к Маше (Селезневой по двору) и от нее в окно увидели, что к хате Басовых идет немец. И Катя Басова сразу же сказала, что это за ней! Соседки просили Катю спрятаться, но она отказалась: Бесполезно! Боялась за родных. О Катиной маме мне ничего узнать не удалось, выяснил лишь, что у Кати была старшая сестра Маша (колхозница), которая воспитывала девочку-инвалида.
Когда Катю уводили, ее отец крался по кустам вдоль речки и смотрел, куда же повели дочь. Позже взяли и его Обоих били и пытали! А вот в каком месте после освобождения района перезахоронили отца и дочь Басовых этот вопрос остается открытым. Одна версия на кладбище, вторая в братской могиле.
Директор Черемисиновского музея Евгения Миненкова сообщила мне в письме, что расстрелянных летом 1942 года красноармейцев похоронили не на гражданском кладбище, а там, где их застала смерть, в низочке от школы. Вот и еще один вопрос
Мне очень нужна помощь уроженцев села Карандаково и поисковиков из Черемисиново (руководитель Юрий Сухов). Я понимаю, что фамилии двадцати расстрелянных красноармейцев, пока не выяснится судьба найденных у них тогда же (в 1942 году) смертных медальонов, узнать нам не удастся. Не исключено, что бойцы до сих пор числятся пропавшими без вести, как и медсестра (санинструктор) Оля. Но есть небольшая надежда: известно имя медсестры и что попала она в плен под Щиграми. Необходимо продолжать поиски в военных и областных архивах, возможно, действуя через Черемисиновский военкомат. Одному мне эту работу не осилить. И обязательно установить имя и отчество отца Кати Басовой И дочь, и отец приняли муки и погибли за свободу своего народа. Я считаю их такими же национальными героями, как Зоя Космодемьянская или Александр Матросов. И наш святой долг вернуть их имена из забвения!
P.S. Сердечно благодарю Анатолия Жигулина, Юрия Рябцева, Евгению Миненкову (Черемисиновский район) и Елену Стародубцеву (поселок Тим) за помощь в нелегких поисках.
Вячеслав ЖИДКИХ
