Один день из жизни сельского священника в Курской области


Корреспондент РИА «Курск» совершил привычный для курского священника 300-километровый «объезд» приходов Конышевского района


Один день из жизни сельского священника в Курской области

Вот уже который год каждый воскресный и праздничный день 37-летний Павел Смоляников садится за руль видавшего виды микрофургона «Соболь». Священник едет в Конышевский район за 120 километров от дома в Храм Успения Пресвятой Богородицы в селе Глазово, где является настоятелем, либо в один из двух других приходов, где также проводит службы для немногочисленной паствы. Но если положено поминовение усопших, освящение воды, верб или куличей – то во все три.

Чем живут сегодня сельские храмы, каким вызовам отвечают, и кто посещает службы в отдалении от областного центра – об этом в репортаже корреспондента РИА «Курск».

Когда радость помогать в храме

Отправимся в приход, расположенный в самой что ни на есть сельской глубинке. В приход, где почти не осталось прихожан, который и действует лишь благодаря маленькой горстке людей и, воистину, Божьей поддержке.

В Глазово предстоит отслужить литургию. После этого мы поедем в один из двух других храмов в Конышевском районе, к которым Смоляников приписан как священник. Несмотря на то, что в этот раз маршрут, вроде бы, сокращенный и ехать в село Наумовку не нужно, в обе стороны все равно получается немало – 300 километров.

Служить в Храме Успения Пресвятой Богородицы отца Павла поставили 15 ноября 2016 года. До этого состоял в архиерейском хоре Знаменского собора и занимался художественной резьбой по дереву - делал иконостасы. Будучи воспитан еще в СССР в семье фабричных рабочих, он все же избрал путь священнослужителя и пошел учиться в Курскую духовную семинарию. И лишь недавно выяснилось, что его прадед Емельян Артемьевич Смолянинов, живший в Льговском уезде, тоже имел прямое отношение к церкви - был дьяконом.

Едем второстепенными дорогами, где мало машин, через небольшие населенные пункты. Вдоль трассы пролетает аист. Минуем небесного цвета церковь с высоким шпилем середины XIX столетия, старинные деревянные и каменные дома в Нижних Деревеньках, пруд в Заветинском, переезжаем через реки Сейм и Котлевка.

В Льгове забираем двух женщин, которые будут петь на клиросе – Наталья Пузанова и Елена Гамолина взяли на себя этот труд два года назад. Просто потому, что кроме них петь оказалось некому.

- Священнику для службы необходимы певчие, а клирос составить было не из кого, - пояснил Павел Смоляников. - Пока моя супруга могла, служили вдвоем, или брали кого-то из детей. Потом здоровье у нее пошатнулось, и это стало невозможно. Встал вопрос, как вообще проводить службы.

Когда стало ясно, что в храме некому петь, благочинный церковного округа Николай Мыньо обратился к двум прихожанкам из Льгова. Они согласились. С тех пор до службы священник заезжает за Натальей и Еленой, а после привозит обратно. Отсюда до Глазово около 50 километров.

Елена Гамолина находится на пенсии, а ее подруга Наталья работает медсестрой в Льговской ЦРБ:

- Нам ездить не тяжело, - уверяют они. - Это радость помогать в храме.

Долгий путь от «Тарзана» к Богу

С холма, по которому вьется дорога, Глазово открывается как на ладони: редкие дома, теряющиеся среди берез и густых елей, большой пруд с лебедями на реке Вабля. Еще издали приковывает взгляд стоящее на берегу старинное здание. Это и есть наш храм: мощные стены и обитая железом крыша. Из-под осыпавшейся штукатурки проглядывает старый кирпич - каменная однопрестольная церковь построена в 1769 году. Но купол и подкупольная часть, так называемый «барабан», в советское время снесли, отчего храм выглядит немного неестественно. На севере Курской области в селе Жидеевка у него есть близнец, не так пострадавший, а потому восстановленный в первозданном виде. Лишь благодаря этому и можно понять, каким храм в Глазово когда-то был.

С благодарностью в Глазово вспоминают прихожанку по имени Татьяна. Благодаря ей семь лет назад перед храмом появилась небольшая звонница: чтобы отлить колокола, женщина продала дом. А в ограде на боку лежит купол, стоявший прежде на какой-то другой церкви. Лежит, правда, давно – еще при прежнем настоятеле Александре Николюке жители по копеечке собрали на его покупку 25 тысяч рублей. Только на установку маковки средств как не было, так и нет. У прихода ведь и доход только от пожертвований, продажи свечей с иконками, выполнения записок и треб. А если сюда почти никто не ходит – то и откуда взяться деньгам?

Навстречу батюшке выходит паства – двое по-деревенски одетых мужчин и 82-летняя старушка в очках с толстыми стеклами. С каждым из них нам предстоит еще познакомиться поближе. Потому что они и есть та горстка селян, что боролись за храм, когда его уже в наше, российское время, едва не отдали под питейное заведение, и восстанавливали, а теперь ухаживают как за ребенком. Они единственные, кто всегда приходит на службу. Они же и помогают ее проводить. 37-летний Сергей Минаков и 45-летний Александр Уткин не только топят и убирают храм, но и выполняют обязанности пономарей: прислуживают в алтаре, носят за священником свечу, подают кадила. Так же и Ольга Ивановна при необходимости может постоять в притворе за свечным прилавком, или прочесть молитву за аналоем.

Ольга Яковлева – бывший учитель русского языка и литературы, в Глазовской средней школе проработала 44 года. Она приложила немало усилий, чтобы в 90-х здание вернули Церкви: писала письма на имя тогдашнего президента Ельцина, собирала документы и ходила по судам, когда нашлись желающие открыть здесь бар, и даже ездила в Курск к Ювеналию. Владыка с большой радостью дал благословение на восстановление православной общины.

- У меня бабушка была богомольная, ходила сюда, - вспоминает курянка. - В три года научила меня молитвам «Отче наш» и «Богородица Дево, радуйся». В 12 лет нас крестили на дому, так как храм уже не действовал. Здесь был химсклад, зерносклад, даже кино крутили - приходили сюда «Тарзана» смотреть. Слава Богу, здание вообще уцелело. В 1930-х председатель колхоза Иван Яковлевич хотел его развалить тракторами, уже стянул тросами. Но говорят, накануне ему приснился какой-то сон. Он не сказал, что именно увидел, но рушить запретил.

Тогда здание оказалось в распоряжении Потребкооперации, здесь открыли магазин. До сих пор внутри храма видны следы от межэтажных перемычек, а с улицы осталась железная лестница на несуществующий ныне второй этаж.

Холод стен и теплота душевная

В самые большие церковные праздники службу посещают от силы дюжина человек. Как сегодня. Увы, это считается многолюдным. Возникает вопрос – почему? Ведь в селе не меньше ста жителей. Очевидной причина становится, когда выстоишь двухчасовую службу - тут попросту холодно. Даже весной, не говоря уже о зимнем времени года. И сейчас, когда за окном +16, а Александр Уткин затопил печь-буржуйку за 1,5 часа до начала богослужения, внутри зябко.

- Для человека тяжеловато в таких условиях, - вынужден признать отец Павел. - Стены толстые, за зиму так нахолаживаются, что в самые жаркие дни не могут прогреться. Я, когда начал служить на этом приходе, часто стал болеть бронхитом. Вот почему, у кого есть автомобиль, ездят за 18 километров на службу в райцентр Конышевку. Там сухо и тепло. Отопление здесь нужно, обязательно.

Уже очевидно, что при этом потребуется менять окна, двери. Пока что в храм не проведен даже свет.

Не многим лучше условия и в приходском доме в километре отсюда. Сейчас жилище пустует. Но, пока священник не переехал в Октябрьский район под родительский кров, он два года жил там с семьей. У Смоляникова пять детей, один из которых инвалид.

- Приходилось подкидывать дрова практически круглые сутки, и этого оказывалось мало, - вспоминает он. - С вечера я садился топить часов в 9, заканчивал в час ночи. А уже в полпятого поднимался от холода и растапливал снова. Из-за того, что дом щитовой, ветер задувал через щели так, что колыхались шторы. Залом зимой вообще не пользовались, потому что невозможно было его натопить. Более или менее жилая лишь одна комната.

И вроде бы выход нашли – поставили электрический котел (газа в селе не было). Однако за сезон он намотал электричества на 47 тысяч рублей, что естественно, оказалось непосильно, и уехать все-таки пришлось.

Вспоминая жизнь Христа…

Священник совершает входные молитвы и облачается. В его одежде все символично, как и вообще все в церкви. Каждый атрибут, будь то епитрахиль  или пояс, несет определенный смысл. Поручи, например, символизируют узы Христовы и показывают, что совершается литургия не своей властью, а силой Божией.

Вся литургия в совокупности – воспоминание жизни Иисуса Христа: от рождества до воскресения. И мы по ходу службы плавно, один за другим минуем эпизоды евангельской истории.

Когда возвышенно с аналоя льются голоса Натальи и Елены, а отец Павел обходит храм с кадилом, обволакивая присутствующих дымом ладана, когда Ольга Ивановна и другие верующие подходят к настоятелю причащаться – невольно думаешь о том, о чем во время службы, вообще говоря, и негоже думать. О том, насколько красивы обряды в православной церкви!

Никому из пришедших в храм, за исключением, быть может, только самого маленького прихожанина, четырехлетнего Дениса, не нужно, конечно, объяснять, когда начинается Проскомидия и что следует за Ектенией, почему именно в этот момент священник приготовляет из просфоры Агнец, или берет в руки Евангелие. Маленькому мальчику неведомы еще эти сложные слова и действия взрослых, но и он понемногу приобщается к таинству. И старательно крестится, как показала ему бабушка…

Алексей ПИЩУЛИН, фото автора