Курский прозаик Андрей Курцев удостоен литературной премии «Имперская культура» имени профессора Эдуарда Володина за роман о Юлии Цезаре «Император иллюзий».
Писатель родился в 1956 году в областном центре в семье врачей. Окончил медицинский институт, работал в областной детской больнице №2, где возглавлял отделение неврологии. В 2007 году стал директором Фонда обязательного медицинского страхования Курской области. Он также является автором тетралогии «Хранители» о героях русского фольклора, книги «Профессионализм в управлении», сборников афоризмов «Мудрые мысли великих людей», «Мой мир. Моя жизнь. Мои мысли» и других.
«Император иллюзий», прежде всего, поражает объемом - 700 страниц убористого текста. Однако его уникальность в другом. В курской глубинке, в провинции, человек решил вдруг написать о Цезаре. Обращение Андрея Курцева к этому образу можно воспринимать не иначе, как томление по настоящей литературе, определяемой критериями глубины, значительности, оригинальности и мастерства.
Главный предмет здесь не столько художественный, сколько ментальный. Не разнообразные жанровые сцены из жизни той эпохи, а Цезарь и только Цезарь. Не реконструкция всей тогдашней жизни во всем ее многообразии (хотя и не без этого), а интеллектуальная биография великого политика. Очень четкая и ясная, по-латински несколько суховатая, но от этого не менее интересная.
А еще это ни много ни мало настоящий учебник политологии – концентрат знаний по основам и искусству политики, по римскому праву, демократии и сенату-парламенту. То, что ничуть не изменилось вплоть до наших дней.
Принято, например, противопоставлять республику единоличной власти, монархии, самодержавию, и Цезарь в этом смысле - тот, кто попрал демократические основы Римской республики. Однако не стоит делать поспешных выводов, основанных на поверхностных схемах, а лучше – советует Цезарь:
«…Оглянись вокруг. Наша пресловутая республика прогнила насквозь. Сенат велеречив, глуп и недальновиден. Суды продажны. Народ развращен до предела. Вместо того чтобы работать, люди дерутся за бесплатное зерно, а набив желудки, тащатся смотреть гладиаторские игры и пустые спектакли, разыгрываемые дешевыми актерами… Сегодняшний Рим напоминает мне крепкое с виду дерево, стоящее на разложившихся корнях».
Особенность творческой манеры Андрея Курцева состоит в том, что его формулировки, по сути, не требуют больше никаких пояснений и расшифровок – настолько исчерпывающе они ясны.
Но если это, как мы назвали, учебник политологии, то вновь возникает главный политический вопрос: что же все-таки лучше – республика или монархия, демократия или диктатура, народовластие или самодержавие?
На этот вопрос и должен был ответить главный герой романа. И ответ его таков: как республика может быть здоровой или больной, так и монархия может быть здоровой или больной. Зависит это как от правителей – будь то монарх, диктатор, либо избранные временщики, – так и от общего состояния общества, от энергий, доминирующих в нем в данное время. Иными словами, не от формы зависит, а от содержания.
Цезарь пришел на изломе Римской республики, во время ее упадка – внутреннего вырождения. Он нес в себе энергию обновления, способную вдохнуть в государственный организм новые силы и новое содержание. Он прошел весь путь, оказавшись на вершине политической власти. И уже будучи там, он, наконец, понял: все, что ему здесь принадлежит, чего он здесь достиг – все суета сует и вечное томление, поскольку относится к миру преходящему, иллюзорному. Миру людей, а не богов. Таким образом, герой находит самоопределение, ставшее также и названием всего романа – «Император иллюзий». При этом, анализируя, он также находит и то, ради чего стоило жить, – дело, которое передает эстафетой своему внучатому племяннику и приемному сыну Октавиану Августу.
Для потомков он стал образцом – нет, не совершенного человека, но идеального политика, практически полубога. Очевидно, что именно этот статус, означающий идеальное воплощение самого понятия «политик», говоря платоновским языком, первоидею, и побудило Андрея Курцева реконструировать его ментальную биографию. Ну а глубина погружения позволила распознать главный его секрет: для своего восхождения на вершину ориентиры он находил не на земле, а на небе, собственную волю поверяя волею богов.
Олег Качмарский
