Почему-то в профессиональный праздник не принято говорить о том, что остается за бортом журналистики проще говоря, о непечатном.
Конечно, не настолько непечатном, чтобы попасть под санкции Роскомнадзора он еще в 2013 году определился со списком тех самых слов, которые в СМИ нельзя упоминать ни в каком виде…
Я всегда гордилась тем, что училась на факультете журналистики в Воронежском государственном университете (тогда мне никто еще не рассказывал о негласном сговоре редакторов некоторых газет не брать на работу выпускников этого факультета дескать, чересчур грамотные и несговорчивые. Об этом я узнала спустя много лет от своего приятеля, экс-редактора одной из таких газет…) В числе прочего мы проходили такой предмет, как теория журналистики, где четко было прописано, чего делать нельзя.
Например, не давать статьям кричащие, но не соответствующие содержанию заголовки, не использовать непроверенные факты и тому подобное. Все это я потом воочию увидела на страницах желтых газет и прочей независимой прессы. Странное было ощущение.
Теперь-то я знаю, что в психологии это называется когнитивный диссонанс когда в теории одно, а на практике другое. В теории моральный кодекс журналиста строго-настрого запрещал использовать служебное положение и полученную информацию в личных целях, а на практике…
Устроившись после окончания университета в одну из частных курских газет, я впервые в своей жизни увидела, как журналистские расследования становятся предметом торга.
Если, скажем, речь шла о каком-то предприятии, где вскрывались нелицеприятные факты, редактор за определенную сумму предлагал его руководству не публиковать статью. В противном случае текст шел в печать со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде скандала и манипулирования общественным мнением…
Каково же было мое удивление, когда буквально недавно я получила привет из нулевых оказывается, некоторые средства массовой информации, точнее, их руководители, продолжают работать практически по той же схеме. Только вот масштабы куда более серьезные региональные и даже федеральные. И подход к клиенту немного поменялся его берут на испуг самопальными рейтингами или публикацией неких журналистских расследований, как правило, шитых белыми нитками и рассчитанных на создание шумового эффекта, поскольку никаких конкретных фактов в основе таких изысков не лежит. Причем эти дельцы от журналистики, совершенно не стесняясь, разрабатывают подробные планы кампаний по выкачиванию денег в бумажном виде, видимо, даже не опасаясь, что они попадут кому-то в руки, и без лишних угрызений совести называют суммы за молчание. Когда такие люди называют себя твоими коллегами, очень хочется пойти помыть руки…
В продолжение темы о собратьях по перу. Пару месяцев назад позвонил сотрудник одной из местных газет и спросил, как получить почетную грамоту областной Думы за журналистские заслуги и дает ли она какую-то прибавку к пенсии. Я честно призналась, что не знаю, поскольку такой грамоты никогда не получала, да и до пенсии еще далеко. Тогда он пустил в ход самый сильный, на его взгляд, аргумент: Да ладно, расскажи мы же коллеги. И очень удивился, когда я ответила, что своим коллегой его не считаю. Мои коллеги это те, кто верен кодексу журналистской чести, кто продолжает донкихотствовать, воюя с ветряными мельницами, даже если это не оплачивается. И они действительно готовы, как поется в известной песне, по три ночи не спать ради нескольких строчек в газете. Пока они есть у журналистики есть будущее и есть что праздновать…
Татьяна Ласточкина
