Новый председатель назначил проверку финансово-хозяйственной деятельности московских судов. Многие увидели в этом признак смены курса в направлении от обидного «Мосгорштампа» к «Московскому правосудию», как к эталону справедливости для судов России. Однако, ревизии и инвентаризации никак напрямую с правосудием не связаны – проблема не в табуретках и скоросшивателях.
Для «перезагрузки» потребуются изменения в федеральной судебной политике, которые неплохо было бы начать с широкой амнистии, распространение компетенции суда присяжных на все дела о тяжких преступлениях, запрета на досудебные аресты для лиц, не совершивших насильственные преступления и не представляющих физической опасности для окружающих. Пока что в обоих палатах Федерального Собрания циркулируют только разговоры и проекты о введении новых норм уголовной ответственности и ужесточении старых. Депутаты и сенаторы верят, что это их никогда не коснётся.
Близкую к нулю статистику оправдательных приговоров привычно объясняют высочайшим качеством следствия и добровольным и повсеместным желанием самих обвиняемых признавать вину и соглашаться на рассмотрение дел в особом порядке. А раз обвиняемый признался и раскаялся, то у суда нет никакой формальной возможности его оправдать. По этой схеме сейчас проходит около половины судебных процессов.
Незначительный процент иных решений связан, как правило, с тактикой «пристыковки» к основной целевой тяжкой статье совсем уж абсурдных обвинений (например, ржавый нестреляющий «наган» 19-го века), чтобы в итоговый приговор содержал пропагандистские бонусы - «оправдательные» пункты, которые, с одной стороны, можно предъявить общественности, а с другой, они ничего не меняют в судьбе обвиняемого.
Мало принято говорить о том, что как раз подтверждённое статистикой отсутствие надежды на оправдание заставляет даже невиновных граждан принимать решение «сдаться» ради возможного сокращения срока или изменения меры пресечения на стадии следствия. Людьми движет ужас безысходности своего положения. Точно также в 30-е годы прошлого века признавались в шпионаже в пользу иностранных разведок и антисоветских заговорах легендарные командармы Красной армии и ветераны ВКПб. Впоследствии большинство из них было реабилитировано, а приговоры отменены за отсутствием состава преступления, но людей не вернёшь.
Статистика говорит о том, что сформированная на основе ошибочных алгоритмов и примеров обвинительная система, как коллективный искусственный интеллект, обучает и воспроизводит сама себя. Поэтому, без изменения алгоритма и без обучения системы на правильных примерах никакое правосудие невозможно. Правильные примеры для обучения мог бы давать Мосгорсуд.
Ощущение правосудия и справедливости опирается на возможность повлиять на свою судьбу, если быть правым и прилагать усилия. Доверие к суду – вопрос доверия к власти, поскольку суд и есть власть. Пора, наконец объявить, что оправдание в российском суде – не невиданное чудо, а вполне себе зрелый результат реализации конституционных гарантий прав человека.
