Я живой, братцы



Я живой, братцы

Дорога от Курска до села Высокое Медвенского района, кажется, тянется бесконечно долго. 11-летний Димка, чтобы хоть как-то скоротать путь до деревни, дышит на стекло в автобусе и что-то чертит на нем пальцем. Миг и на стекле показались очертания пушки.

Вот такой гаубицей управлял мой прадед, подумал мальчишка. Приеду обязательно расспрошу.

Пареньку повезло его прадед Павел Фаддеевич Афанасьев в свои 93 года еще на память не жалуется, про жизнь свою фронтовую рассказывает подробно и интересно. Мне тоже довелось его послушать.

Нет ничего страшнее войны

Когда немец пришел на нашу землю, начал свой рассказ ветеран, я закончил 7 классов. А как война началась, учеба прекратилась. Не до учебы уже, когда на западе город за городом сдается. И мы, мальчишки, до оккупации района ездили под Обоянь – окопы рыли противотанковые здоровенные такие! Лог, от которого поднимаешься на Обоянь, соединяли с лесом. Тяжело было, мальчишки ведь, силенок мало. А затем оккупация

Медвенку освободили в 1943 году.

Нам, молодежи, самим хотелось гнать его с родной земли. У меня с этим даже целая история была, продолжает ветеран. Собрались мы с ребятами и пешком пошли на Мантурово – добровольцами, вступить в армию. А там нам и говорят: «Вот так, братцы, вы нам не нужны, разворачивайтесь и идите назад». Обратный путь был непрост. Началась слякоть, таяние. А у нас обувь какая была? Лапотки с веревочками. И вот подходим к балке разлив по пояс. А что ждать? Надо же идти. Проходим через балку – мокрые все. Надо искать обогрев. В одном селе постучались в дом. Оттуда вышла женщина, и мы попросились у нее переночевать. Она за голову: «Деточки вы мои!» Зашли, размотали ноги, воду вылили, онучи выжали. Хозяйка печку растопила – и все наше туда. У нас провиант был с собою в мешочках. Она нам картошки дала. Мы покушали и дальше пошли. Так вернулись домой.

Покидала судьба не слабо

Но скоро все же пришел мой час. 21 числа, в апреле (это был 43-ий год), я сеял ячмень в колхозе. Приезжаю домой, а мать говорит, что мне пришла повестка – завтра с вещами. Мы, говорит, тебе уже сухарей насушили, все подготовили. И утром (нас человек восемь было) мы собрались в кучку и пешочком пошли в Медвенский военкомат, а оттуда уже большой группой своим ходом в Воронежскую область, в город Борисоглебск. Ночевали на улице. А грелись так: на землю ложишься, а на тебя человека три-четыре. Я кричу: «Караул». Тогда тот, кто был сверху, ложится вниз. Сколько мы там дней были – кто знает, не считали. И вот нам там решили «подкормку» сделать. Дали консервы немецкие – сухой паек. Ну, думаем, сейчас уплетем этих консервов от души. Вскрываем, а там вики стручки, даже не горох, зеленые стручки, и зерен нету. Зачем они ее заготавливали, что они там из нее варили – неизвестно. В общем, мы эти банки покидали в кучу.

Но к голоду Павлу было не привыкать. И не через такое в детстве прошел, всякое повидал. Но война совсем другое. Первое «крещение» огнем он прошел, еще и пороху, как говорится, не понюхав. Вот что ветеран об этом вспоминает:

Нас собрали и объявили, что будут отправлять. Пришел эшелон, мы погрузились. И только паровоз был готов к отправке, на нас налетают два «мессершмитта» и начинают бомбить. Хорошо, что не попали улетели. Тут нам сигнал дали, мы по-быстрому погрузились и отправились в Горьковскую область, село Березовка, где размещался дивизион 99 запасного стрелкового полка. Там меня зачислили минометчиком. Я был наводчиком. Носил трубу минометную. И нам ни днем не давали спать, ни ночью. Ляжешь, часа два пройдет – тревога. Выскакиваем, хватаем обязательно винтовку. А она здоровая – выше меня. И тянешь ее, а на левом плече – ствол миномета. На ремне лопатка маленькая саперная. Ровик отроешь, ложишься и ведешь огонь. Но патронов нет – учения же. Команда «вперед» и снова бежим. Причем это ночью все было. Помуштруют нас, приводят – отбой. Полежали час-два – опять подъем.

А там Ока рядом течет. И через нее без винтовки вброд шли. Есть места, где сухие только уши оставались, а есть такие, где только глаза видны и были. Но главное, что выходишь на другой берег и начинаешь готовиться к бою сразу. Не давали даже отжать белье. Начнем, бывало, говорить, а нам командиры отвечают: «А если ты через Днепр будешь переходить, думаешь, тебе там печку поставят? Привыкай к этому делу».

Скорей бы на фронт!

Усердно тренируясь, мальчишки ждали своего часа запал у новобранцев был боевой.

Начали приезжать за нами, вспоминает Павел Фаддеевич. – А я как раз в тот день ходил с группой за щавелем в лес. Возвращаемся и видим строй стоит. Офицер зачитывает пофамильно. Меня в списке нет. А трое земляков в том строю стоят. Я очень расстроился и аккуратно зашел в этот строй. Но офицер заметил и говорит: «Солдат, в списках нет тебя. Зачем становишься?» А потом шепотом добавляет: «Уходи – дольше поживешь».

А дальше фронтовая дорога Павла лежала на север, в город Беломорск Архангельской области. Но в 12 запасном артиллерийском полку, где его определили в батарею, он даже двух дней не побыл – получил направление в школу сержантского состава. Через четыре месяца поездом направили их курс в город Дорогобуж на берегу Днепра. Думали парни, что в казармы приедут, а пришлось жить в лесу, в разоренных немецких землянках. И опять голод. На ужин двухлитровый котелок супа делили на 10 человек. Как раз по одной картошке выходило.

В апреле 44-го года, даже еще не доучившись, попадаю я в действующую армию, продолжает свое повествование фронтовик. Командир батареи сказал мне: «Если убьет командира орудия, значит, ты станешь командиром орудия, а если наводчика на его место станешь». Зачислили меня во взвод управления. А в нем – разведчики, топограф, связист, радист. И в этом взводе я пробыл на фронте.

В рубашке родился

Наш земляк, как и все фронтовики в те годы, буквально ходил по краю жизни. И крылатую фразу «в рубашке родился» он слышал не раз.

Мою бригаду часто перекидывали из дивизии в дивизию, вспоминает один из таких случаев ветеран. И вот мы приехали на новое место, стали окапываться. Нас предупредили сразу, что здесь против нас работает немецкая бригада артиллерийская с минометами-«ишаками». Так что нужно окопаться поглубже. Я вырыл ровик в свой рост и всю землю рядом нагорнул. Лежу, отдыхаю. Не знали мы, что немцы нас уже обнаружили. В какой-то момент началась по нам арт-подготовка. И летит снаряд немецкий в мой ров. Прямое попадание. Все это мгновенно произошло. Завалило меня примерно кубометром земли. Стали меня откапывать, а я лежу и говорю: «Я живой живой я», а в ушах только шум. С тех пор так голова и болит. Но к обеду я встал в строй. А вечером начал бить по немцам так жестко, чтоб они, значит, больше никогда в меня не стреляли.

Но свою пулю Павел Фаддеевич все-таки «получил».

Это было в Прибалтике. Мы готовили балки на перекрытия окопов. Спилили березу, начали кусками резать. Приподнимаюсь а мне вдруг в грудь сильный толчок. И больно так! Я не понял, а солдат-казачок говорит мне: «Афанасьев, у тебя пуля сидит». Шальная прилетела. То ли издалека, то ли отрикошетила. Шинель, значит, пробила и остановилась. Синяк потом был большой.

Был и «памятный» снаряд.

Ведем мы бой. Немецкий снаряд разрывается где-то в метрах 30 от моей пушки. И вот осколок в защитном щитке дырку проламывает там, где я должен находиться. А я в тот момент только приподнялся с места. И вот этот осколок падает за мной, там, где ребята стояли прямо к ним. Лежит, пар от него идет. Ко мне все подбежали: Живой? Живой!А когда начали смотреть, он снес дистанционный барабан на пушке. Пришлось оттуда сниматься и ехать в мастерскую. Сколько таких случаев было, не посчитать. Как артподготовка начнется, такая трескотня стоит! Думаешь: то ли живой будешь, то ли нет.

Этот День Победы

О Победе я узнал, находясь в Прибалтике, за Ригой. В 45 году, в мае месяце, связист передал, что немцы готовятся к контратаке. Командир батареи дает команду «к бою». Значит, зарядить пушки. А я был наводчиком первого орудия ― все пристрелки были через меня (даже от командующего артиллерией фронта благодарности получал за хорошую

стрельбу). Я по-быстрому установки поставил. Ожидаю команду «огонь». Пауза. Тишина. И слышим, связист кричит: «Немцы выбросили белые флаги!» Наши-то думали, что те готовятся вести бой. А, оказывается, они там по траншеям носились и готовились сдаваться. И тут все: «Ура-а-а!» Шапки кверху полетели! Все обнимаются. Победа! Мы, конечно, думали, что все закончилось ― началась мирная жизнь, больше опасаться нечего. Да не тут-то было.

Поезд шел на Восток

Бригада, в которой я служил, была с Дальнего Востока. Ее перекинули во время войны на запад. Так что говорили, что эта часть вернется туда, где квартировалась. Пришлось и мне ехать с ними. В пути остановились мы на станции, а там 20 эшелонов: самолеты, танки, пехота, артиллерия, саперы с понтонами. И все по пути с нами. Может, они так же, как и мы, возвращаются к себе, полагали мы. Но на станции, не доезжая до Читы, женщины рассказали нам, что везут нас с Японией воевать. Уже слух прошел верный. И подсказали нам: «Если после Читы повернете налево, то значит, на Дальний Восток, а если направо ― в Монголию». Паровоз свернул направо. Едем и видим, между сопок долина такая широкая. Стада овец ходят. Ребята для шутки говорят, что тут баранины попробуем. Попробовали мы, но не мясо 9 августа 1945 года в 3 часа ночи подняли нас. На границе Монголии и Китая митинг организовали и только тогда нам сообщили, что будем мы воевать с Японией, вспоминает наш земляк.

А ведь японские рубежи были укреплены очень сильно, противник готовился вести длительную войну. Все «козыри» были на его стороне. А против советских войск была даже природа. Выдающейся и уникальной называют историки операцию советских войск по преодолению пустыни Гоби и Хинганского хребта. И только представьте, Павел Афанасьев, двадцатилетний юноша из села Высокое, тоже там был.

Мы переходили безводный Хинган. Сопки здоровенные! И совсем нет воды. Температура высоченная! Все время хотелось пить. Я-то артиллерист, мы хоть на тяге, и фляги с водой у нас стояли. А вот пехоте, где был мой брат, пришлось нелегко. Они шли только после обеда, когда немножко температура падала. Так вот пока мы стояли, я набирал воду. Они подошли и просят водички попить. Набираю им котелок, даю одному и говорю: «Гляди, не пей все, а то будет плохо. Жажда-то очертенная!» Пытались там колодцы рыть ― бесполезно, вода соленая.

Наши войска прошли Хинган за пять дней, что оказалось для японцев полной неожиданностью. Они пытались сопротивляться, но оказавшись в окружении, прекратили бой. А потом были отдельные очаги сопротивления. Японцы были просто деморализованы и сдавались практически без боя.

Они и не ждали нас, кукурузу посеяли. В котлах варили галян (каша такая, на вид темная, как гречиха). Было их человек двадцать. Как кинутся врассыпную от нас по кукурузному полю. Но мы двоих все-таки поймали. И еще двух кабанов у них забрали. Кашу тоже покушали, понравилось. Но нужно было отправляться в путь.

На подходе к городу Мукден батальон в составе пехоты и артиллеристов начали обстреливать японцы.

Мы были в низине, как на ладони, вспоминает ветеран. Что делать? Решили пять автоматчиков посадить на танк и пустить на сопку. Назад он вернулся с двумя убитыми и двумя ранеными. Тогда я получаю команду, чтоб прямой наводкой по этому пулемету. Разворачиваю орудие, выстрелили ― и тишина. Прямое попадание. А потом еще в одном местечке мы вступили в бой.

Вскоре объявили, что Япония капитулировала. Впрочем, война закончилась только на бумаге. Бои продолжались, но уже не такие интенсивные. Полк, в котором служил курянин, размещался в 6 километрах от крепости Порт-Артур. А потом их бригаду расформировали в город-порт Дайрен, где наш герой прослужил еще долгих 4,5 года. Наши солдаты следили за порядком, помогали мирному населению. Призванный в 1943 Павел Афанасьев был демобилизован только в 1950 году. Дело в том, что положение в мире было совсем не простым. Советский Союз был вынужден держать в боевой готовности большую и сильную армию. А солдат для замены тех, кто был призван в военные годы, не хватало. Вот и служили по пять-шесть лет.

Таким образом, служба нашего парня из курской деревни продолжалась 7,5 лет.

А потом была мирная жизнь. В 1951 году Павел Фаддеевич Афанасьев отучился на машиниста паровых турбин на Курском аккумуляторном заводе. До ухода на пенсию работал на ответственных должностях. Сегодня, несмотря на почтенный возраст, Павел Фаддеевич сохраняет оптимизм и жизнелюбие, а еще ведет активный образ жизни, являясь председателем первичной ветеранской организации Высокского сельсовета.

Ольга Пальчикова,  газета Медвенские новости